Самое первое, что мне запомнилось из работы преподавателем
Мне на всю жизнь запомнился один из первых уроков литературы в классе, для которого я стал классным руководителем на счастливые 7 лет. Это было в 2014 году, тогда я только пришел работать в школу, а у моих пятиклассников параллельно были уроки по истории древнего мира и античной культуре. На одном из них кто-то из преподавателей рассказал ребятам, что в античной поэзии были разные стихотворные размеры, например ямб и хорей. (Возможно, им рекомендовали узнать подробности у учителя литературы.) И вот я веду урок, кажется, по творчеству Пушкина, и один мальчик просит меня рассказать, чем отличаются ямб и хорей. Я смело бросаюсь к доске и говорю: «Вот мы с вами только что обсуждали „Руслана и Людмилу". Помните, как начинается вступление к поэме? „У Лу|комо́|рья дуб| зелё|ный / Злата́|я цепь| на ду́|бе том…" Это и есть ямб, — говорю я, — стихотворный размер, в котором ударение падает на четные слоги. А в хорее, наоборот, ударение падает на первый, третий, пятый и т. д. слоги, например…» И тут я понимаю, что у меня в голове нет ни одного примера строчки, написанной хореем. Ни одного стиха! Пустота. Повисает молчание, на меня смотрит целый класс, пауза затягивается, и… единственное, что наконец появляется в моей голове, — это Серёга. Я поворачиваюсь к доске и пишу: «Чёрный| бу́мер,| чёрный| бу́мер…» Пришлось объяснять, что был такой певец, а один мальчик, кажется, даже приврал, что тот был ему знаком. Хочется верить, что он просто решил поддержать меня в этой неловкой ситуации.